М. открыла глаза и тяжело вздохнула. Начался новый серый день, ничем не отличавшийся от череды дней. Со счета она уже давно сбилась. Да ей и не за чем было считать. Так ей казалось. Смысл пропал уже давно. Кое-как она вылезла из-под одеяла… Стоял июль, но М. уже давно ничего не чувствовала. Ни жары, ни холода, а сил сменить шерстяное одеяло, покалывающее даже через пододеяльник не было, поэтому так… Прошла босыми ногами по полу, ничего не почувствовав. Пол был на удивление чистым и блестящим: все благодаря роботу-пылесосу, который М. купила еще в той жизни, в жизни, в которой были цвета, чувства и что-то имело значение. Сейчас мир был серым, безжизненным и застывшим. Череда действий, которые повторялись одно за другим: душ, что-то безвкусное, съеденное на ходу. Проскользнула мысль, а откуда в холодильнике еда, даже будто бы вспыхнуло любопытство, но также быстро погасло, уступив место тяжелому свинцовому ощущению, сдавливавшему грудь.
М на автомате продолжала глотать безвкусную жидкость. Тяжело опустилась на сиденье машины, которую давно надо было бы отогнать на мойку. Но М было все равно. Задала маршрут на навигаторе и поехала на работу…
Сколько может так продолжаться, нет сил жить, ни на что нет сил…
телефон пикнул и мигнул красным. Пришло сообщение. Уже давно она их не читала. сколько их там. 1463. Уфф. Она уже давно припарковала машину под офисом, но сидела в машине опустив голову на роль. пытаясь саккумулировать силы и выйти из машины. Сил не было… будто бы издалека до нее начал доносится звук, она не сразу узнала звонок своего телефона.
— Да, — сказала М. бесцветным голосом.
— Ты читала мое сообщение? — голос на другом конце провода немедленно выбесил своим напором, энергией и силой…
— Нет еще, не было сил.
— Слушай никто не сможет помочь тебе кроме тебя самой. Но все это может прекратиться. Ты сможешь вернуть свою жизнь.
Вернуть себя. поверь мне. Уж я то знаю, сама там была.
— ТЫ? — М. так удивилась, что даже почувствовала интерес.
— Конечно, да вообще по статистике 20% людей страдают депрессией. Так что ты не эксклюзив. И уже давно человечество придумало. как можно помочь и справиться с болезнью. Не сразу. Но точно можно вернуть цвета и звуки и желания… можно опять захотеть быть…
М задумалась… Захотеть быть… Она уже давно ничего не хотела
— Прочитай мое сообщение, там контакты специалиста, который помог мне. Попробуй, ты вообще ничего не теряешь. Хуже уже точно не будет.
— Куда уж хуже, усмехнулась М. Ладно, подумаю. Мне пора на работу…
— Давай, наберу тебя позже.
М. что-то достала из шкафа, чтобы надеть на себя. Что это было, она не обратила внимание, уже давно это не имело никакого значения. А ведь когда-то она любила наряжаться. Подбирала с упоением вещи, сумочку в тон, украшение, цвет помады… проблеск воспоминаний из прошлой жизни коснулся ее сознания, пока она проворачивала ключ в двери, двери, которую уже давно надо было починить, а то закрывалась она не с перврго раза. Когда-нибудь силы вернуться и она починит. когда-нибудь вернуться цвета… может быть. пока нет. Закрытие двери отобрало у нее последние силы и она шагнул в серый лифт. Увидела в нем серую бесцветную женщину, с неподвижным лицом, унылыми волосами, уныло всяким рюкзаком. Ей потребовалось время, чтобы понять, что это она, ее отражение в зеркале.
Лифт приехал вниз и издал привычный звук. М. шагнула на улицу. Стоял июль, светило солнце, люди куда-то спешили, Но М ощущала все будто из натри целлофанового пакета. Ни цветов, ни запахов, ни чувств, ничего не привлекало ее внимание и не выхватывало уставшее сознание из состояния полусна. На автомате зашла в кафе под домом, взяла кофе, сказав бариста «как обычно». Он протянул ей стакан, на молочной пенке красовался рисунок цветка. М только пожала плечами. К чему все это, ведь смысла нет… Глотнула горячую жижу, не почувствовав ни вкуса ни запаха, хотя бариста сделал ей ее любимый кофе с корицей и кедровыми орешками, ванильной отдушкой и невесомой пенкой… Но она не почувствовала ничего.